Эх, белые ночи, синие очи.
Съедает Питер. Ассимилирует. Чавкает с потрохами.
С ним борются, его ненавидят, но замечают что Питер уже поселился в их собственных детях, прокрался в душу, впитался в кожу, выглядывает из глаз.
Болотина блокадная, туманная, медленная, ленивая.
Морось, ветер, слякоть осенью, дождливое лето, чумазая поздняя весна, аномально холодные или неописуемо теплые зимы, вялые прохожие, неспешный транспорт. Голуби вперемешку с чайками роются в помойках, свадебная фотосъемка возле "Медного всадника", странно одетые девушки с вывернутыми мозгами, тридцатилетние нецелованные мальчики, делящие напополам с мамой тридцать коммунальных метров, чахлые подростки с окраин - нездоровые, бледные, туберкулезные. Сопливые, вечно сопливые аденоидные дети из второй группы здоровья...
Но ищет глаз в далеком краю цифру 78 на чужих номерах.
А в апреле страшно хочется корюшки.
Ведь без нее никак не бывает весны.